Всё это было в июле. Почему-то написать об этом раньше было ну никак невозможно! Зато как приятно теперь греться об эти тёплые фотографии. Надо же обо что-то греться

Вот я и в самолёте.
Ради этого момента можно было пережить сборы ночью, и потом сверхполный рабочий день с отключением света во всём офисном здании и извлечением электроэнергии из сисадмина, и ещё полночи ожидания в аэропорту в компании с глухим преддорожным беспокойством. Шутка сказать - два дня назад я ещё вообще никуда не собиралась и даже не думала брать отпуск! А сейчас впервые в жизни полечу на пассажирском самолёте, и у меня место у иллюминатора. Четыре утра. Над Пулково начинается рассвет. Сбывается детская мечта. Достойное завершение четверти века. Да простит мне Мумми цитату из её письма - звучит действительно как эпитафия этой самой четверти
Подведя этот нехитрый итог, я теряю способность сопротивляться сну.
И просыпаюсь, как раз чтобы успеть полюбоваться на рассечённые горы цвета мокрого песка внизу и серебристо-алое крыло самолёта. Тут же захотелось научиться рисовать, так сильно, что я даже за фотоаппаратом не полезла.

В аэропорту Анталии меня и других таких же подобрал очередной менеджер - то есть теперь уже очередной гид, их впереди ещё много, - и сказал всему автобусу: "Приветствую вас, гости из солнечного Санкт-Петербурга!" Как хотите, а в этом есть что-то ненормальное.
И ещё ненормальное - часовой пояс. Вот еду я, допустим, из Петербурга в Калининград. Я точно знаю, что еду на запад. Поэтому время, на час отстающее от московского, - это совершенно естественно: оно же западнее. А Турция у нас в сознании что? Восток. А время - на час назад. А восток. И как жить? Неужели учить географию!..


Русская речь там повсюду, и это ужасно. Кроме речи, повсюду ещё и русская попса - кто бы мог подумать, что то, чего мне так успешно удаётся избегать в отечестве, настигнет меня в тридевятой заморской стране! И кто бы мог подумать, что я буду так счастлива встретить американского туриста: после того как мне удалось хоть минуту поговорить в чужой стране на чужом языке, этот диссонанс наконец перестал меня изводить.
А однажды на экскурсии меня саму приняли за иностранку - естественно, соотечественники, кто же ещё мог быть столь же ненаблюдателен))) Молодой человек по-английски попросил сфотографировать, а потом по-английски поблагодарил. А я не стала его разубеждать - и не потому, что упивалась этой ошибкой, а потому, что была слишком увлечена пейзажем

звери, горы и дырки

О природе живой и неживой, культурной и бескультурной

Гостиницу мою окружал мандариновый сад с самыми настоящими мандаринами насыщенного тёмно-зелёного цвета. Между деревьями мирно копались и квохтали курята. Кстати, среди ночи начинали орать петухи, и вот тут мне стало совершенно непонятно, как отсчитывают вторых, третьих и далее петухов: по-моему, отследить можно только первых, а дальше они орут без всякого перерыва. Вообще я начала понимать Макара Нагульнова: если бы я изучала английский для целей мировой революции с таким музыкальным сопровождением, я бы тоже свернула шею - правда, думаю, себе. Но поскольку английским я занималась совсем для других целей и не в это время суток, то петухи мне нравились и ни одной шеи не пострадало.


Ещё в моём отеле жила такая тигрица:




Нормальные люди приезжают в Турцию и спокойненько, цивилизованно идут себе на пляж. Кто с
чем. У кого-то вот такие скромные пожитки:


А некоторые приходят с целой палаткой:


Я тоже иду на пляж, а как же. Но, конечно, совершенно немыслимо валяться там от рассвета до заката, когда с другой стороны посёлка, вытянутого сосиской вдоль моря, идёт гряда Таврских гор, а прямо у поворота к посёлку туда, в горы, уходит тропка. Как раз такая тропка, которой невозможно сопротивляться, хотя ведёт она мимо домика с вывеской JANDARMA. Поневоле задумываешься: а можно ли туда вообще? То, что можно, стало ясно уже метров через десять: там свалка. Небольшая, правда.
Преодолев свалку, я вышла к сухому руслу горной реки.
Ох как оно меня заворожило.
Это настоящая жизнь бурной воды, только застывшая в камне! Всё, что обычно скрыто за потоками и пеной, лежит перед тобой, и можно пальцем проследить твёрдые струи, можно погреметь валунами, можно прикинуть, насколько выше твоего роста обрыв на водном пути - получается, выше раза в полтора.










Оживает эта речка зимой, в период дождей. Впадает в другую:






А эта уже идёт к морю. Вот бы прогуляться по этому широкому руслу к его истоку! Но я лезу в другую сторону, по склону. Лезу - и вдруг вижу каменную дырку:

Принадлежность фригийской инфраструктуры? Сельджукская ловушка на горных
мышепотамов? Может, место, где жандармы ныкают пиво?
Больше всего похоже, конечно, на дольмен.



Наблюдения за жизнью воды в отсутствие воды продолжались








А вот и другая маленькая жизнь








Тернистая




И пушистая




И вершина наконец


И взгляд с неё - назад


Как известно, за каждой горой есть новые горы - и они, понятное дело, лучше, а уж как тянут!


Но уже темнеет, и мне пора спускаться. Спускаться с горы намного труднее!
Сквозь колючки, иголки и лианы я скатываюсь в куст олеандра - и, выпутываясь из него, вспоминаю страшные истории про то, как одна капля сока убивает человека, а жёны кладут веточку рядом с тарелкой любимого неверного мужа - в качестве предупреждения.

Снова я в цивилизованном мире. И меня не покидает ощущение, что я урвала кусочек Турции, который никто не собирался включать в мою туристическую программу. А меж тем он самый живой и светится